Про дурку и не только... ⇐ Юмор

[ortoexpert]

Тоолег…
Нынешние адепты контркультуры явно отстаивают своё право пользоваться олбанцким, считая это нововведение совей прерогативой. Вот уж им дудки…
1986 год… Я закончил медулище в небольшом городе Тульской области и перед армией попал поработать в ЛТМ. Не надо путать с ЛТП. ЛТМ — лечебно-трудовые мастерские, подразделение городского психоневрологического диспансера.
Вроде бы ничего особенного — трудятся шизики-эплилептики-дибилоиды на благо тогда ещё Советской Родины, ни кому не мешают, и труд у них производительный в меру. В общем, тишь-гладь и Божья благодать… Но благодать эта обманчива и опасна!
Бойся не буйного шизика, бойся тихого физика!

Заведение наше считалось курортом для бедных и по своему несчастных пациентов-тихушников. Тихушников уже в нынешнем понимании этого слова, ибо в любой момент могло выскочить обострение какой-нить депрессии или маньякальщины и тогда персоналу (я, сопливый фершал, три медсестры и милая докторша-психиатр) приходилось крутиться на всю катушку до тех пор, пока не приезжали бравые мальчишки из 17-й психиатрической бригады нашей СМП и не утихомиривали буЯнцев…
Тогда же тихушниками мы их называли просто потому, что тихие они были, загруженные по самые уши нейролептиками и антидепрессантами всякими, а потому не могли что-либо противопоставить нормальному психически целостному человеку. Основой лечения были аминазин и галоперидол и всё, что к ним прилагалось для снятия всяческих побочных эффектов. На втором месте по важности стоял сульфазин, но о нём как-нить в другой раз…

Тихушники наши работали с 8 утра до 13 дня, с перерывом на обед, который проходил в столовой соседнего завода. За свою работу наши подопечные получали деньги, что само по себе было хорошей прибавкой к их и тогда нищенским инвалидским пенсиям…
В ЛТМ было несколько цехов. Я лично опекал второй по стрёмности — клепальный. Помните сумки на велосипедах, в которых хранились всякие ключи-гайки? Вот их-то и собирали из заготовок физически здоровые психически больные мужики под моим пристальным присмотром… У каждого из них в руках имелся рабочий инструмент — обычный 200-граммовый молоток, которым они дружно вколачивали клёпки в эти самые сумочки…
Позже я попривык к ним, и к мужикам, и к молоткам. Но в первый день мой шок от увиденного был непередаваемым… Поэтому милая докторша Галина Ивановна предложила мне сначала «посидеть с Анатолием» и отвела меня в подобие актового зала, где в уголке на маленьком столике лупил молотком по клёпкам обычный маленький идиот по имени Толя…

Толя был идиотом — человеком, чьё скудоумие остановилось развитием в глубоком детстве. Непосредственные, не сдерживаемые чем-либо эмоции, патологическая открытость, слабое понимание происходящего смешались в этой смешной лопоухой голове с открытым детским взглядом слабо-голубых белёсых, как будто выгоревших, глаз.
И вот этот маленький ростом, краснорожий и лопоухий идиот (в медицинском понимании этого термина) начал говорить. Господи, лучше бы он молчал — подумал я в тот момент.
Он говорил в перерывах между короткими и, надо сказать, весьма кривыми, ударами молотка. Дебилизм давал о себе знать и Толя с высокой степенью периодичности ебАшил (другого слова у меня просто нет) тяжёлым молотком себе по пальцам. Он не кричал, не возмущался а, тупо переместив оправку для заклёпки в другую позицию, делал следующий удар.
-Каг т'ипя софуд? — поинтересовался не старый, в общем-то, дибил.
-Александр. — сухо отрезал я.
-Ках? — искренне удивился «Анатолий».
Я понял, что новые слова длиной больше 7-8-ми букв его убогий мозг не принимает в принципе.
- Саша...
- Сасийя — с блаженной улыбкой повторил Толя, — Сасийя, — снова просмаковал он...
Телевизионное «Асисяй» от Славы Полунина, популярное на тот момент, показалось мне особенно изощрённым верхом филологии...
-Га мени — Тоолег, — напирая на первый слог , выдало идиотическое создание.
-Тоо—оо—лег! — жизнеутверждающе, хотя и по слогам произнес он.
Так началось моё раннее знакомство с правильным олбанцким.
— Сасийя, а ты - доктунг? — доверчиво спросил мой новый знакомый. Вид белого халата, так долго находящегося рядом с ним, явно приводил Толега в полуэротический экстаз.
— Ага — идиотически тупо ответил я...
- Ганашо... — промямлил идиотик, в очередной раз бУхая молотком по и без того уже синим пальцам.

Я в припадке ярости выскочил из актового зала на улицу, на ходу выхватывая сигареты. Психиатрия не казалась мне настолько привлекательной, чтобы выбирать её своей специальностью.
«Тоолег, Тоолег, Тоолег, Тоолег!» — пульсировало у меня в ушах в ритм тревожно бившегося сердца. Моя жизнь казалась законченной, погребённой под идиотичными Тоолегами и массой других, угрюмых неполноценных психов и психичек, которыми под завязку были набиты стены этих специальных психиатрических «мастерских».
Чуть позже я узнал, что Тоолег — самое безобидное на свете существо с не по-человечески тяжёлой судьбой. Но первое впечатление долго мешало мне относиться к нему хотя бы с элементарным пониманием. Каюсь, грешен, и : «Прости меня, Господи!..»
Годами позже, при посещении удафкома, я вспомнил Тоолега и присных, да не к ночи ты читаешь этот пост...

[chamba]

Супер!!!

[Шипунова Ирина]

Маленький сынок аптекарши даже и предположить не мог, как он помогает Родине решать одну из её проблем, протыкая на складе иголкой красивые вакуумные упаковочки с нарисованными бананами, клубничкой и тётеньками.

[Марта Лосева]

Класс! Про медицину очень много забавных историй и анекдотов.